На днях глава Олимпийского комитета России Станислав Поздняков в интервью ТАСС отметил предвзятость Всемирного антидопингового агентства по отношению к российским спортсменам.
Речь в первую очередь шла о намерении ВАДА подвергнуть их жестким санкциям за якобы имевшее место манипуляции с данными Московской антидопинговой лаборатории.
 — В попытках наказать РУСАДА просматривается настойчивое стремление наших коллег из международного регулятора взять на себя право одновременно быть и следователем, и прокурором, и палачом, — отметил Поздняков.

Уровень независимости

Ответ из ВАДА последовал почти мгновенно. Говорилось в нем о корректности и независимости решений агентства.

— ВАДА уверено в надежности своих процессов. В каждом деле следователи ВАДА независимы от руководства и отправляются туда, куда их приводят доказательства, — говорится в заявлении организации. — Во время рассмотрения вопроса в отношении РУСАДА независимый комитет представил свои рекомендации исполкому ВАДА, в состав входят представители спортивного движения и государственных структур. В конечном счете решение принимает Спортивный арбитражный суд (CAS), а не ВАДА, что добавляет процессу еще один уровень независимости.

Финальное решение по делу о санкциях против России действительно остается за CAS. Но суд в данном случае является апелляционной инстанцией. Сами санкции наложен ВАДА в результате обвинения, которое выдвинула эта организация и расследования, которое проведено под ее крылом. В CAS дело пошло только потому, что РУСАДА не согласилось с наказанием. Если бы Россия не подала апелляцию, санкции вступили бы в силу без всякого суда. По факту получается именно так, как сказал Поздняков, который вместе с ОКР вынужденно втянут в процесс по делу, к которому организация не имеет никакого отношения.

Олимпийский комитет России вынужден защищать и свои права, и возможность для наших спортсменов выступать под своим флагом. В начале 2018 года ОКР уже понес наказание, не будучи ни в чем обвиненным. Но тогда еще как-то можно было увязать санкции МОК с тем, что ОКР накануне «Сочи-2014» подписал соглашение по проведению Игр, а санкции МОК касались в первую очередь сочинских дел. Но после Пхенчхана этот вопрос был закрыт. И вот опять. К ситуации с данными Московской лаборатории ни спортсмены, ни ОКР отношения точно не имеют. Даже формального. Но ВАДА опять требует для них наказания. Утверждая при этом, что претензий не имеет.

В связи с этом возникает глобальный вопрос — так ли независимы и непредвзяты представители агентства? Для того, чтобы ответить на него, можно сравнить эпизоды пятилетней антидопинговой кампании против России с делами элитных американских допингеров. Например, знаменитого тренера марафонцев и стайеров Альберто Салазара и его учеников. 61-летний специалист в октябре прошлого года дисквалифицирован на четыре года за сбыт допинга, использование запрещенных методов и планы по обману допинг-контроля. Но все атлеты, работавшие с Салазаром на базе в Орегоне, спокойно продолжают карьеры. Не наказаны ни те, кто финансировал сомнительные эксперименты с фармакологией, ни те, кто покровительствовал тренеру в национальной и международной федерациях.

Американское антидопинговое агентство (USADA) провело огромную работу, расследуя «дело Салазара». Одни только стенограммы допросов 30 свидетелей занимают 5800 страниц. Однако все эти документы доказывают вину только двух человек — самого скандального тренера и его сообщника — врача Джеффри Брауна. Логика подсказывает, что ВАДА должно немедленно перепроверить пробы всех спортсменов из орегонской группы. По состоянию на осень 2019 года в нее входили семь атлетов топ-уровня, не считая знаменитого британского стайера Мо Фара, который официально расстался с Салазаром в 2017-м. Однако теперь выясняется, что полгода — недостаточный срок для того, чтобы уличить обманщиков.

Есть множество версий медлительности ВАДА в этом вопросе. Начиная от противодействия крупного спортивного бренда, который тесно связан с Салазаром и до сих пор считает его невиновным. И заканчивая сопротивлением национальных структур. В Орегоне тренировались атлеты из многих стран. Например, руководители Британского антидопингового агентства открыто отказываются от передачи в распоряжение ВАДА проб Мо Фара. И спор о том, кому принадлежат пробы, не приводят ни к штрафам, ни к лишению лицензии, как это было в ситуации с Россией.

Тестостерон всемогущий

Проект «Орегон» Альберто Салазара до недавнего времени считался гордостью американской легкой атлетики. Выходец из семьи кубинских эмигрантов, Салазар сам в прошлом был отличным стайером и ультрамарафонцем. Но главное: во время спортивной карьеры он подружился с руководством международного спортивного бренда, которое затем вкладывало деньги в тренерские идеи Альберто на протяжении четверти века. Эта дружба оказалась настолько крепкой, что ее не поколебал первый допинговый скандал с воспитанницей Салазара — Мэри Деккер-Слейни, случившийся в далеком 1996 году.

Во время олимпийского отбора к Играм в Атланте в допинг-пробе бегуньи, которой тогда было 37 лет, обнаружили шестикратное (!) превышение содержания тестостерона. Спортсменка объяснила этот феномен употреблением противозачаточных таблеток. Сначала ее дисквалифицировали, но под давлением всемогущих спонсоров Салазара — вернули на дорожку и дали возможность выступить на Олимпиаде. Апелляция на оправдательный приговор рассматривалась три года и в итоге Деккер все-таки признали виновной. Но это ничуть не поколебало репутацию Альберто как тренера.

В 2001 году спортивным брендом был запущен проект «Орегон» во главе с Салазаром, который стремился вернуть американским бегунам конкурентоспособность на средних и длинных дистанциях. Одной из главных надежд в этом плане был марафонец Гален Рапп. Как выяснится в последствии, уже в 2002 году 16-летний на тот момент спортсмен получал инъекции тестостерона (возможно, в качестве терапевтического исключения). Позже Рапп станет рекордсменом США и серебряным призером Олимпиады-2012, первым американцем с 1964-го года, завоевавшим олимпийскую медаль на дистанции 10000 м. Обвинения в нарушении им антидопинговых правил, прозвучавшие в 2015 году, не подтверждены и не опровергнуты до сих пор.

Неуловимый Мо

Отдельной главки достойны допинговые приключения самого звездного ученика Салазара — Мо Фара, четырехкратного олимпийского чемпиона в беге на 5000 м и 10000 м. Это тот случай, когда спортсмен ни разу не был пойман на запрещенке, но из-за бесконечных подозрений его репутация, мягко говоря, небезупречна. Британцы начали опасаться, что с фармподдержкой уроженца Сомали есть проблемы, еще в 2011 году, сразу после его перехода к Салазару. В 2017-м хакеры Fancy Bears опубликовали переписку антидопинговых экспертов международной федерации, в которой некоторые пробы Мо были признаны подозрительными, но затем почему-то объявлены отрицательными.

Кроме того, благодаря хакерам стало известно, что перед Играми в Лондоне Фара пропустил два допинг-теста, но его оправдание «не услышал звонка в дверь» было признано убедительным. Пробы стайера, сделанные в 2008 и 2014 годах, показали наличие в организме триамцинолона, а также наркотических средств — морфина и викодина. Но это тоже сошло ему с рук — в 2008-м Мо предъявил терапевтическое исключение на противовоспалительный препарат. А 2014-м бегуна после обморока положили в больницу, где ставили капельницу и давали обезболивающие.

В 2016 году накануне Олимпиады в Рио Фара в рамках расследования дела Салазара допрашивали представители Антидопингового агентства США. Они несколько раз задали вопрос, делал ли Мо в последние годы какие-либо инъекции. Спортсмен ответил отрицательно, но после окончания интервью вдруг передумал и признался, что в 2014 году получил четыре укола препарата L-карнитин. Это лекарство разрешено, но, во-первых, оно входит в состав стимулирующего «коктейля Салазара». А, во-вторых, недоумение вызвала нерешительность Фара. По версии адвокатов британца, изначально он просто «не понял вопроса».

Наказания за ложные показания Мо не дождался. Однако в 2017-м, когда вокруг его тренера начали сгущаться тучи, поспешил разорвать опасные связи. После этого Фара начал сотрудничество с тренером Джамой Аденом. Однако вскоре тот попал в облаву, которую устроила испанская полиция. В гостинице, где жил Аден, обнаружены 23 шприца с готовыми дозами ЭПО, 62 использованных шприца, а также 320 ампул для инъекций с другими веществами. Адвокаты британского бегуна тогда заявили, что совместная работа Мо и Джамы носила эпизодический характер, тесных связей между ними не было.

Ко всему этому можно добавить, что Фара был в числе подозреваемых по делу о взятках, которые брала за аннулирование положительных допинг-тестов команда прежнего президента Международной федерации Ламина Диака. Правда, дело Диака застряло в Парижском суде, и непонятно, когда, наконец, состоится процесс над пожилым сенегальцем. Прав ли Мо, утверждая, что все допинговые слухи вокруг его персоны не имеют под собой оснований и придумываются завистниками? Разумеется, так оно и есть.