Депутат Госдумы, двукратный олимпийский чемпион — об отстранении России на два года за изменение в базе данных Московской антидопинговой лаборатории.
Спортивный арбитражный суд (CAS) поддержал решение ВАДА и отстранил Россию от международных соревнований на два года за изменения в базе данных Московской антидопинговой лаборатории. Хотя изначально ВАДА настаивала на четырехлетнем отстранении. Также CAS разрешил России использовать название страны и цвета флага на форме во время чемпионатов мира и Олимпийские игр. Российские спортсмены, отбывавшие дисквалификацию за допинг, смогут выступить на Олимпийских играх. Решение CAS «СЭ» прокомментировал депутат Госдумы, двукратный олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира, трехкратный обладатель Кубка Стэнли Вячеслав Фетисов.
Мы можем вернуть уважение в мировом спорте только аргументированным диалогом
— Что вы думаете об отстранении России на два года? Не самый плохой сценарий?
— Нотки ожидания, что все будет хорошо, звучали от руководства нашего спорта. Поэтому само наказание расстроило. С другой стороны, прояснилась ситуация для спортсменов. Они были в неведении: допустят их или не допустят до Олимпийских игр. Теперь важно, чтобы те, кто хочет поехать и получил олимпийскую лицензию, должны отправить в Токио. Это судьба человека, его семьи. Мы не имеем права, не предоставив им возможности выступать под флагом России, запретить им ехать на Игры под нейтральным флагом. Это обязательное условие. Слышал, что несколько федераций заявили, что не хотят отправлять своих спортсменов под нейтральным флагом. Мне кажется, что здесь не федерации должны решать, а каждый спортсмен и тренер.
— Президент ОКР Станислав Поздняков заявил, что российские спортсмены, отбывавшие дисквалификацию за допинг, смогут выступить на Олимпийских играх. То есть для наших спортсменов не будет дополнительных критериев, как перед Играми-2018 в Пхенчхане. Это важное решение?
— Это правильное решение. Я против двойного, тройного наказания. Почему это происходило в Пхенчхане, где создали специальную комиссию по допуску и не дали приглашение ряду чистых спортсменов, мы можем только догадываться.
Тоже самое могу сказать и про десятилетнее хранение проб. Это один из моментов, который используется для устрашения. У тебя может быть всё хорошо, а спустя девять лет в твоей пробе находят запрещенный препарат. То есть ты уже закончил карьеру, уверен в своей невиновности, а тебя вдруг задним числом признают мошенником.
— Десять лет — это много?
— Мне кажется, что да. Хотя, когда я возглавлял комитет спортсменов в ВАДА, все мои коллеги очень жестко реагировали на все допинг-кейсы. На заседания приглашались много людей, кто был обманут и кто обманывал. Последние раскаивались, а для тех, кто пострадал, это трагедия на всю жизнь. Судя по их высказываниям, такой обман равносилен физическому насилию. Получается, что несмотря на наказания отдельных спортсменов, мы не переписали ни одной страницы истории. Да, мы отобрали у кого-то олимпийское золото и передали медаль другому. А на всех фотографиях на первом месте пьедестала остается обманщик. Это заставляет людей переживать свою ущербность раз за разом. Поэтому спортсмены мира, которые были представлены в моем комитете, очень резко высказывались в отношении тех, кто обманывал.
— Приведет ли это решение CAS к внутренним переменам в российском спорте?
— Не знаю даже, как ответить на ваш вопрос. Если мы за пять лет, имея возможность защищать свою правоту, не сумели доказать свою невиновность, значит наши действия оказались неэффективными. Самое важное, на мой взгляд, что мы не сумели построить рабочие отношения. Ни с ВАДА, ни с рядом международных федераций. Яркий тому пример — наша федерация легкой атлетики. Я уверен, что при плотном контакте всегда можно прийти к взаимовыгодному решению. Но, к сожалению, мы ничего не можем сделать. У нас уже третий министр спорта подряд, второй президент Олимпийского комитета, который не может выстроить отношения. Комментирую это со стороны, не вижу, что происходит внутри. Но ситуация печальная. Особенно для спортсменов и нашего имиджа.
Уверен, что должен быть выработан какой-то стратегический план, возможно, он уже есть, чтобы мы больше никогда не попадали в такие ситуации. Больше не были изгоями. Это очень трудный процесс. Но мы должны понимать, что уважение в мировом спорте мы можем вернуть только аргументированным диалогом, налаживанием рабочих отношений и умением донести свою позицию.
— Пока мы пытаемся наладить отношения с международными организациями, ряд наших титулованных спортсменов продолжают пропускать международные старты…
— Если честно, то меня больше всего бесит, что страдают невинные. Это худшее, что может быть. Под нейтральным флагом должны выступать спортсмены, которые даже не выступали на Играх-2014 в Сочи, просто не могли быть в базе данных московской лаборатории в силу возраста. Смысл борьбы с наркотиками, с разного рода преступлениями заключается в том, что система не должна наказывать невиновных. Это самое страшное, что может быть. Защита тех, а не оправдание того, должно быть в приоритете.
Я должен был стать первым европейским главным тренером в истории НХЛ
— После 13 лет жизни в США, где вы построили успешную карьеру, Владимир Путин позвал вас возглавить российский спорт. Сейчас не жалеете, что согласились вернуться в начале 2000-х?
— Действительно, у меня в перспективе была хорошая тренерская карьера. Я должен был стать первым европейским главным тренером в истории НХЛ, но принял решение и благодарен судьбе, что президент доверил мне ответственную должность. В очень непростое время. Была полная разруха. Я сумел создать систему, послужить родине, не только как спортсмен и тренер. Вернул авторитет на международной арене, создал 10-летнюю комплексную программу развития спорта. Сейчас с радостью приезжаю в Сочи, вижу, какие изменения я туда принес, в других регионах наблюдаю, сколько инфраструктурных объектов там построено за последнее время. Так что вспоминаю тот период работы с большим удовольствием.
— В последнее время у вас не было разговоров с президентом, чтобы вернуться на руководящие позиции?
— Нет. После меня был Виталий Леонтьевич Мутко, к которому было полное доверие и при котором мы потеряли имидж. Это самое страшное, что может быть. Могу сказать, как спортсмен, если тебя не уважают, подозревают в нечистоплотности — это очень тяжелое бремя. Ситуация такая, какая есть. Я никого не обвиняю, просто констатирую тот факт, что произошла трагедия. И к ней нас привела именно команда Мутко. Мне не хватило всего пары лет, чтобы дополнить систему стимулами для тренеров, спортсменов, регионов. У меня это было в планах на 2010 год. Но пришли новые люди, которые сказали, что у них есть система, команда и они точно знают, что будут делать. Тогда можно было только порадоваться, что благодаря нашей работе в стране впервые было создано профильное министерство. Если бы мы плохо работали, то никакого министерства бы не было. По функционалу это не было в приоритете, но спорт стал важнейшей частью социального развития страны.
Автор публикации
